В детстве у меня была учительница музыки.
Моя бабушка закончила консерваторию, мама чудесно пела, тетя училась балету. Совершенно логично, что у меня не было ни слуха ни голоса, поэтому в музыкальную школу меня отдавать даже не пробовали. Но ребенка надо было возвышать, и мне купили пианино предыдущего века, красоты невероятной, с подставками под подсвечники и резными панелями. Собственно музыкальные качества инструмента за эти годы были уже утрачены, но с моими дарованиями это не имело никакого значения.
Учительница музыки жила в соседнем доме, и, как я подозреваю, мое обучение другой целью имело оказание ей скрытой финансовой поддержки.
Это была высокая худощавая старуха со спиной, раз и навсегда выпрямленной корсетом и годами пребывания в Смольном институте благородных девиц. Ее отец был из дворян, а бабушка по материнской линии одной из богатейших женщин на Волге, владелицей заводов, пароходов и прочего всякого разного.
Всю послереволюционную жизнь наследница этих капиталов прожила в убогой многокомнатной коммуналке, где до революции жила ее прислуга. Единственный сын, летчик и красавец, во времена, которые я ее знала, был уже законченным алкоголиком.
Марья Сергеевна вспоминала о царственном Петербурге, о паркете на Невском проспекте, который после каждого покака пробегавшей лошадки мыл выбегавший из ближайшего двора дворник. Нигде потом я об этом паркете ничего не встречала. Даже не знаю, был ли он на самом деле или так бликовала на водах ушедшего ее память.
Возмущалась клетчатым платьем на скачках Самойловой-Карениной. Клетчатые платья носили кухарки, а не дамы высшего общества! :)
Рассказывала, как в детстве нашла и подняла крестик. Что, как она считала, и послужило крушением всей ее жизни.
Марья Сергеевна была совсем не похожа на учительницу. Ее не интересовали мои домашние задания, как и мои успехи. Потом такое же отношение к обучению я встречу в американской школе моих сыновей. Успехи нужны мне. Или не нужны. В любом случае, это мое личное дело :).
Она никогда не позволяла себе ни жалоб, ни осуждения, ни сплетен, ни высокомерия. Она держала свои чувства в невидимом корсете, так же, как и свои плечи. Детская привычка, сросшаяся с убеждением, что если ссутулиться и распуститься, то станет невозможно жить.
Помню, мне очень хотелось что-нибудь подарить ей, что-нибудь особенное. И я спросила, что она любит больше всего.
- Хорошие духи и красивое белье, Анечка, - ответила 85летняя старуха.
Тогда я это восприняла, как прямое и простое руководство к действию, и купила ей Красную Москву :).
И только значительно-значительно позже я поняла, что это был ответ Принцессы на горошине.